Что интересного ждет гостей пензенского фестиваля «Джаз Май» (12+) в этом году, как он менялся за восемь лет, что нового появилось и от каких идей пришлось отказаться за время его существования? Об этом редактор авторских программ телеканала «Экспресс» Павел Прохоренков в рамках проекта «Концертник» (16+) побеседовал с организаторами фестиваля Олегом Рубцовым и Дарьей Тришиной, а также директором ГАУ «Пензаконцерт» Андреем Мамоновым.
Павел Прохоренков: Почему именно «Джаз Май»? Не джаз июнь, июль, август, октябрь.
Олег Рубцов : Я думаю, это не к нам вопрос, а все-таки к людям, которые стояли у истоков. Эта история давняя, сложная, наверное, я даже когда-то знал объяснение, но просто его забыл. Мы же не претендуем на авторство идеи, по большому счету, мы находимся в статусе хранителей фестиваля.
ПП: Наверное, это один из немногочисленных крупных музыкально-творческих фестивалей, которые есть в стране. Он был рожден инициативой снизу, а как власть поддерживает «Джаз Май»?
Олег Рубцов : Мне кажется, не совсем корректно говорить, что он рожден инициативой снизу, потому что учредителем его являлось правительство Пензенской области в лице некой структуры — тогда, наверное, еще это было управление культуры и архива, если не ошибаюсь. Фестиваля не было бы, если бы не филармония, как его проводник и оператор, если бы не директор филармонии, который, являясь играющим джазовым гитаристом, имел некие амбиции — в том числе и в области организации джазовых событий. И в этом нет ничего плохого. В конечном итоге все, кто занимается теми или иными проектами, в первую очередь, реализуют свои амбиции. Это потом в течение срока своего существования фестиваль оброс инициативами, нашел поддержку.
ПП: О том, как власть допустила народ в «Джаз Май», поговорим чуть позже. Как сегодня власть поддерживает фестиваль, как «Пензаконцерт» его поддерживает?
Андрей Мамонов : В поддержку ранее озвученного скажу, что и власть, и музыканты, и те люди, которые загорелись идеей, сделали это совместно. В настоящее время и все предыдущие годы власть поддерживает. И министерство культуры и туризма Пензенской области, и правительство, и лично губернатор. В настоящее время выделены целевые средства на проведение восьмого фестиваля в один миллион рублей.
ПП: Но этих денег недостаточно?
Андрей Мамонов : Этих денег, конечно, недостаточно. Олег [Рубцов] с единомышленниками привлекает спонсоров, помощников, волонтеров. Бюджет намного больше — чуть более, чем в два раза.
ПП: На одном из сайтов прочитал, что наш фестиваль называют «фестивалем толпы». В хорошем смысле. Огромная вовлеченность жителей города, и есть так называемый открытый оргкомитет фестиваля.
Дарья Тришина: Это правда, и это как раз про те инициативы снизу, которыми оброс фестиваль за время его существования. Наверное, и открытый оргкомитет потихонечку институализируется, если так можно выразиться. По мере своего существования его участники набирают профессионализм. Начиналось все с того, что любому человеку можно было прийти с инициативной или желанием принять участие в фестивале в качестве организатора, и принести свои идеи или профессиональный опыт. Затем какие-то идеи отбрасывались, какие-то реализовывались, кто-то брал функцию по организации и набору волонтеров, кто-то — сопутствующие арт-проекты. Потому что фестиваль — это не только музыка, но и разнообразные культурные инициативы, которые вокруг нее возникают. Сейчас еще больше людей понимают, что они будут делать.
Олег Рубцов: Для инициатив мы открыты так же, как и раньше. Ничего не изменилось, кроме картинки. Раньше мы устраивали большие сборища в кафе, это были дружеские посиделки, по большему счету. Со временем пришло понимание, что работать в небольших проектных группах — гораздо удобнее, чем собираться всем вместе.
ПП: То есть каждый стал отвечать за свое направление. А можно по пунктам перечислить, какими деталями «Джаз Май» оброс за восемь лет, какие вещи появились в совместном творчестве?
Дарья Тришина : Можно каждый арт-объект считать совместным творчеством. Как уже сказано, фестиваль очень нуждается в средствах, и мы очень плотно работаем со спонсорами. Их довольно много, здорово, что есть постоянные, но придумывать каждый год новые органичные интеграции спонсорских объектов в фестивальное пространство — непростая задача даже для нашей, проверенной многочисленными мозговыми штурмами команды.
ПП: То есть не только деньги отстегнули и все?
Дарья Тришина : Конечно. Нам важно, чтобы компания, которая хочет поучаствовать в фестивале, могла представить себя. Мы пытаемся в их деятельности найти связь с музыкой, будь то строительная или компьютерная компания. Это плод огромной работы, каждый раз — креатив.
ПП: Чего не было на первых фестивалях и появилось к восьмому?
Олег Рубцов: На первом не было ничего вообще. Привлекло внимание то, что он одновременно проходил и в залах по билетам, и на открытом воздухе, где музыка была для всех доступна. Это важный ключевой момент — сочетание коммерческих и открытых выступлений. Второй год ознаменовался тем, что мы придумали пригласить джазовых фотографов, сделать альтернативную площадку в Лермонтовской библиотеке, в рамках фестиваля организовали лекторий. Традиция арт-маркета появилась со второго фестиваля. Ну и, разумеется, традиция зеленого газона.
На самом деле, далеко не все идеи проросли, сейчас уже мало кто вспомнит про историю табличек с QR-кодами на городских достопримечательностях. Кое-где они остались до сих пор с логотипом фестиваля 2012 года. Если направить телефон и считать код, то можно выйти на страницу и подробно прочитать об объекте. Предполагалось, что созданием оперативной городской навигации мы отрабатывали сценарий приезда большого числа гостей на фестиваль. Также мало кто помнит, что по городу ездил джазовый автобус, в нескольких точках города он останавливался, из него выходили музыканты и играли для горожан. Предполагалось, что людей таким образом можно было оповестить о предстоящем фестивале. Но когда они играли, не так много желающих было остановиться и послушать, поэтому эта история прошла незамеченной.
В 2014 году мы вспомнили: многие жаловались, что на фестивале нечего есть и пить, поэтому люди уходили. И там появились полноценный фуд-маркет, биотуалеты. Стало понятно, что, кроме сцены и газона, должно быть что-то еще, тогда была придумана история с арт-объектами и тематическими околомузыкальными инсталляциями, которые живут до сих пор. И да, спонсоров мы старались вписывать максимально органично. Важно было не нарушить экологию пространства, насколько это было возможно. Мы стараемся не раздражать людей и не отвлекать их от главного.
ПП: Первая ассоциация с «Джаз Маем» - газон. В этом году он будет?
Олег Рубцов: Да, будет. Подумываем не первый год как от этого уйти. Мы нашли внутреннее оправдание тому, что ежегодно больше 100 тысяч рублей тратится на то, чтобы газон раскатать на площади и менее чем через неделю его убрать. Как-то так получилось, что с 2014 года с помощью газона озеленению подверглись различные точки города. В 2014 году газон был демонтирован и передан центру поддержки семьи и материнства под управлением Анны Кузнецовой, в 2015 году одним из спонсоров была компания «Термодом». Соответственно, они нам газон постелили, а после фестиваля увезли к себе — теперь в Терновке колосится трава «Джаз Мая». В 2016 году его после окончания фестиваля расстелили вокруг филармонии и ККЗ. А в прошлом году газон был передан Дому Вероники. Получается, что мы «прорастаем» в разных точках города.
ПП: По-прежнему «Джаз Май» - это народный фестиваль?
Андрей Мамонов : С 2014 года, когда фестиваль первый раз прошел на Юбилейной площади, нас посетило более 20 тысяч зрителей, может быть, и больше. А еще было три фестиваля до этого. Даже, когда в позапрошлом году был дождь, мы ожидали серьезного спада, но люди пришли и сидели в дождь в накидках. Некоторые приходят уже с девяти утра, хотя сам фестиваль начинает работу с 12. То есть людям это интересно.
ПП: Интересно, да. Но только на халяву или по билетам в зал тоже приходит много людей?
Олег Рубцов: Очевидно, что старая филармония вмещала 500−550 мест, это были аншлаговые концерты. Новая филармония и ККЗ, понятное дело, — совершенно другая история, они вмещают гораздо больше зрителей.
Что касается краудфандинга, то самую успешную акцию мы провели в 2014 году, когда собирали деньги на газон первый раз. Тогда найти лишние 100−150 тысяч рублей не представлялось возможным вообще. Когда на один год газон заменили ковролином, все люди были в ярости, раздавались возмущенные возгласы, говорили: «Если у вас трава не настоящая, то и с джазом, наверное, что-то не в порядке». И мы понимали, что газон нужен, но не могли понять, как найти на него деньги. Тогда и решили, что если людям так принципиален газон, то почему бы им самим не скинуться на него. Покажите, что вы город, сообщество, что вам не все равно.
ПП: Скинулись?
-Олег Рубцов : Скинулось тогда 177 человек, набрали 134 тысячи рублей, при этом одна компания добавила 30 тысяч, а простые люди — 100 тысяч. Но тут важно понимать экономику краудфандинга. Мы собирали деньги на площадке Boomstarter, соответственно, 10% - это их комиссия, 6% - упрощенка (налог на прибыль), и минус еще себестоимость призов, которые мы выдаем каждому, кто делает пожертвования. Реально из необходимых 130 тысяч мы собрали 70−80 тыс., что тоже немало. Начиная с того момента, мы краудфандингом занимаемся ежегодно, но выбрали другой путь. Это все происходит на площадке «Гражданского союза» — это благотворительный фонд, профессиональная организация, у них нет никаких комиссий и всего остального. Но суммы сильно сократились.
Андрей Мамонов: В первый год, помню, особенно плотно работали в соцсетях, ежедневно писали, что не хватает такой-то суммы.
Дарья Тришина: Не только постами, а даже в личные сообщения писали.
Олег Рубцов: А в прошлом году, например, мы этим практически не занимались, но разместили призыв в соцсетях и пообещали за помощь сувениры. И даже при таком раскладе набрали 41 тысячу рублей.
ПП: Эти деньги вас спасают?
Олег Рубцов: Очень спасает каждая копейка. В последний момент зачастую не хватает на что-нибудь важное, например, привезти книжный автобус «Бампер» стоило порядка 15−20 тысяч рублей. Кстати, в этом году он не приедет, потому что ребята закрывают проект.
ПП: Залы заполнены?
Андрей Мамонов: Не могу сказать, что 100-процентная наполняемость залов. Цены всегда демократичные, в этом году билеты будут от 300 рублей, 600 — самый дорогой. В настоящее время очень неплохой результат по посещаемости.
ПП: А был когда-нибудь переаншлаг, когда мест не хватало в зале?
Олег Рубцов: Переаншлаги были только в старой филармонии, когда люди в проходах сидели, но, повторюсь, там и вместимость небольшая — 550 мест. В этом году мы решили из 1600-местного зала ККЗ «Пенза» переехать в филармонию на 750 мест. По разным причинам это правильнее, потому что даже музыкантом приятнее играть в аншлаговом зале, нежели в огромном, но полупустом, при том, что количество людей — то же.
ПП: Статус международного был с первого фестиваля?
Олег Рубцов: Да. У нас только в 2015 году не было ни одного иностранного музыканта. Но я, например, вспоминаю с большой теплотой тот фестиваль, потому что он дал возможность привести просто великолепных российских музыкантов, которым из года в год не хватает места в программе. При том, что отличной музыки в стране — очень много. И 2015-ый в этом смысле был некой отдушиной, потому что получилось выполнить двух-трехлетнюю норму по привозу актуальных российских проектов.
ПП: Статус международного должен быть не только за счет артистов, но и за счет зрителей. Не говорю о зарубежных, а иногородние приезжали?
Дарья Тришина: Иногородние, конечно. Кто-то пишет уже с апреля в группах в соцсетях, что будет «Джаз Май», и они едут на него.
Олег Рубцов : Приезжали из Белгорода, постоянно приезжают из Нижнего Новгорода, Саратова, Саранска, Самары.
Дарья Тришина : Другое дело, что мы не ведем их подсчет, потому что у нас для этого нет инструмента. Может, стоит спецпроект для этого замутить ради интереса, когда будут силы.
ПП: Есть идея разрастания фестиваля? В этом году я слышал, что есть задумка делать какие-то выездные вещи.
Олег Рубцов: Насчет выездных мы пока не думали. В 2015 году, когда партнером был Город Спутник, тогда еще далеко не так они были известны, как сейчас, и им важно было показать свое пространство. Одним из условий с нашей стороны было, чтобы у них прошел один из вечеров. Честно говоря, это очень затратно и с точки зрения организационных усилий, и с точки зрения денег — делать сцену параллельно в другом конце города.
Каждый год у нас много заявок на открытую площадку от далеко не джазовых коллективов. Когда их набралась некая критическая масса, как в 2016 году, мы приняли решение сделать еще одну точку в городе, так называемую сцену разножанровой музыки «Калейдоскоп», которая базировалась в сквере им. Дениса Давыдова. Себестоимость этого отдельного проекта получилась порядка 45 тысяч рублей, тогда эта сумма гораздо важнее и нужнее была на основной площадке.
ПП: Кто отсматривает ансамбли, коллективы, солистов, кто принимает решение, кого везти?
Олег Рубцов: Если говорить про закрытую сцену, то у нас все очень демократично. Я принимаю решение, а Андрей Викторович [Мамонов] его поддерживает.
Андрей Мамонов : Да, это так. Олег и его единомышленники делают свои предложения, мы смотрим, если есть от нас какие-то пожелания, мы их добавляем. Здесь — все по-честному. Буквально в марте мы привозили армянский джаз, это было предфестивальное мероприятие. Если все нормально будет, еще два-три концерта в год будем делать.
Олег Рубцов : Именно из тех, кто показал себя на фестивале, кого публика увидела, запомнила, и кто ей понравился.
ПП: Были случаи, когда кто-то из музыкантов отказывался?
Олег Рубцов: В прошлом году было целых три замены в основной программе. Последняя случилась чуть более чем за месяц до фестиваля, когда гастрольные графики всех артистов уже расписаны, и кого-то выдернуть сложно. Но тогда произошло практически чудо, и вместо российского фьюжн-состава, к нам приехал российско-венгерско-французкий Electric Shock.
ПП: Мастер-классы будут в этом году?
Дарья Тришина: Мы планируем вокальные мастер-классы.
Олег Рубцов: У нас будет певец JD Walter, он 19 мая выступит на сцене филармонии, а 20 мая проведет вокальный мастер-класс. Это не только прекрасный певец, но и харизматичный преподаватель.
ПП: Фильмы показывать в рамках фестиваля планируется?
Олег Рубцов : В процессе проработки все. Вопрос — в деньгах.
ПП: Лектории какие-нибудь будут?
Олег Рубцов : Это открытая история пока.
Дарья Тришина : Есть в Пензе люди, которые могут провести интересные познавательные мероприятия с прослушиванием музыки, и делали мы периодически такое с Павлом Артемьевым — коллекционером музыки. Есть огромный пласт истории пензенской эстрадной музыки. Как раз в прошлом году у телеканала «Экспресс» был арт-объект про историю пензенского джаза. Рассказать об этом есть кому, но пока не складывается, не получается. Еще есть проблема на самом фестивале: когда мы делали параллельно истории приезжих и пензенских людей, они не уступали друг другу по качеству. Но нам было очень обидно за пензенских — они по посещаемости резко проседали.
ПП: Для детей что-то будет?
Дарья Тришина : Аж целая детская площадка. Мы недавно размышляли, что детская площадка у нас потихонечку расползается на всю фестивальную площадку.
ПП: А будет ли специализированный джем-сейшн для детишек, что-то более понятно и приемлемое для них?
Олег Рубцов: У нас есть блок в программе открытой площадки Jazz Kids, где выступают учащиеся пензенских музыкальных школ.
ПП: Наверняка, есть какие-то проекты познавательно-музыкального плана?
Олег Рубцов : Да, есть, но пока они в смету не укладываются. Один из них мы еще два года назад хотели привезти, но пока не складывается. Мы думаем в этом направлении. Пока мы готовы занимать детей на площадке какими-то околомузыкальными активностями, мастер-классами.
ПП: Что с культурой поведения тех, кто любит джаз. Как выгладит площадка Юбилейной площади после завершения фестиваля?
Андрей Мамонов: Площадка выглядит обычно, никакого хаоса нет. Люди приходят в трезвом состоянии, никто не мусорит. Дворник, конечно, у нас работает. Не хочу сказать, что ни одной бумажки мимо урны не падает, хамства со стороны посетителей фестиваля замечено не было.
Олег Рубцов: Когда первый раз постелили газон, я помню, не то что ни одной банки или бутылки не осталось на траве после отдыхающих, люди даже выходили курить за периметр.
Андрей Мамонов: Плюс у нас алкоголь под полным запретом, не продается на территории.
ПП: Сколько людей вовлечены в процесс организации фестиваля, можно подсчитать?
Андрей Мамонов : Сосчитать тяжело, это человек 200, не меньше.
Олег Рубцов : У нас одних волонтеров на площадке работает человек 30. Это, в основном, студенты, которые приходят на два-три дня помочь. Помимо этого, еще много людей. Так получается, что мы стараемся особо партнеров не обременять, но многие придумывают интерактивы и готовы сидеть у своей стойки, рассказывать людям о себе и проводимых ими мероприятиях.
ПП: Часто на фестивале встречаешь знакомые лица. А новые среди публики бывают?
Дарья Тришина : В этом году у нас появился термин «дети «Джаз Мая». Ребята, которые были волонтерами на «Витамине науки», говорят с горящими глазами, что хотят быть волонтерами на «Джаз Мае». И я понимаю, что это человек, который свое подростковое время проводил на фестивале, а теперь вырос и хочет быть на нем волонтером.
Олег Рубцов: Допустим, если человеку сейчас 16 лет, то во время первого фестиваля ему было девять, и он себя уже не помнит без него. Это как Новый год, который ждешь.
ПП: Но это приятно?
Андрей Мамонов : После фестиваля у нас приятная усталость. Помню, в прошлом году, когда прошел фестиваль, и мы вышли в фойе, от людей, которые принимали активное в нем участие, исходил позитив. Все были довольны, что все прошло нормально.
ПП: А сколько заявок подано на открытую сцену?
Олег Рубцов: Пока не так много. На этот момент музыканты еще раскачиваются, каждый год происходит именно так. И каждый год вал заявок приходит уже накануне окончания приема.
ПП: Обязательно играть джаз, чтобы выступать на открытой сцене?
Олег Рубцов: Нам бы этого хотелось, но в Пензе в принципе джазовых коллективов мало. Я замечаю, что, к сожалению, публика за начало 2000-ых как-то отвыкла от жанра. Но, наверное, люди возвращаются к нему опять. Надо понимать, что без большого количества местных джазовых музыкантов джазовая жизнь невозможна. Только на импорте не проживешь.
Фотография: видео - https://www.youtube.com/channel/UCNsg7X9r7SLzuvb0WRJ4ZwQ, https://www.youtube.com/channel/UCVjNayvHluDJzhk2skD5zfA
Главные новости Пензы на Яндекс.Новостях Вступай в группу во ВКонтакте о Пензе Картина дня в Telegram без спама и обсуждений